– И вам, ваше сиятельство, – ответил я, и, прежде чем успел закрыть за собой дверь, дед уже мирно спал.

– Государь, прошу прощения за поздний визит, – произнёс вошедший без стука в кабинет императора человек. – Боюсь, у меня не слишком радостные новости.

– Надо полагать. Иначе бы даже глава тайной полиции не посмел врываться в мой кабинет после полуночи, – раздражённо проговорил Пётр, даже не намекнув собеседнику, что тот может сесть. – Выкладывай.

– Последний из князей Меньшиковых сбежал. Мы проследили за Дмитрием до пригородов Москвы, но затем потеряли его след в лесах. Трупы соглядатаев нашли спустя полчаса, как и место, где, предположительно, прошло сражение, – отчитался, стоя перед императором, главный дознаватель России.

– Трупы? Значит, он решился на убийство, – проговорил Пётр, потерев переносицу. – Выходит, твои прогнозы сбываются. Паршиво. И почему ты снова прав?

– Ничего не могу поделать, государь, профессиональное, – пожал плечами начальник тайной полиции. – Наши люди прошли по следу камня и обнаружили место, с которого, предположительно, стартовала скоростная яхта. Небольшой особняк с сетью бункеров. Однако при попытке захвата они допустили оплошность, нас ждали и разрушили убежище до основания.

– Неважно. Я уже всё понял, – проговорил император. – Сколько?

– На сторону нового союза императрицы перейдёт около семнадцати больших родов, – сухо отчитался мужчина, положив папку среди груды других бумаг. – Это от ста до ста двадцати боевых кораблей, шесть дарников с восьмого по шестой ранги. Три – пятого. Один – четвёртого. Если предположить, что князь Авраам жив, два четвёртого ранга. Удержать их в данный момент мы не сможем.

– А войска остаются нам верны, покуда верны Суворовы, – вздохнул Пётр, откинувшись на спинку кресла. – Ясно. Удвоить наблюдение за детьми боярскими, прибывшими в столицу ради турнира. Твоё предложение опять оказалось верно – если придётся, возьмём их в заложники. Как говорят Суворовы – империя прежде всего?

– Да, государь, – кивнул полицай. – Именно так. Империя.

Глава 7

Удивительно, но к первому выездному бою я готовился тщательней, чем к финалу отборочных в училище. Даже заметил за собой, что нервничаю. Пришлось ненадолго погрузиться в медитацию, избавляясь от лишних эмоций и переживаний. Но как выяснилось вечером, после тренировок, нервничал не только я.

– Иди ко мне! – протянув ручки, сказала Ангелина, дожидавшаяся меня в комнате. – Чтобы я тебя отпустила к этим сучкам не отдохнувшего? Не бывать этому!

– Настолько мне не доверяешь, что решила после тренировок затрахать до смерти? – улыбнувшись, спросил я через два часа, когда девушка самоотверженно пошла на свой пятый круг.

– На бога надейся, а к берегу греби, – пожала плечами Ангелина и юркнула под одеяло с головой. Спорить я не стал, особенно после вчерашнего издевательства со стороны Ольги. Так что и мне разрядка была не лишней, а уж если это пойдёт на пользу душевному состоянию моей девушки – почему нет?

– Чем тебя так испугала закрытая академия благородных девиц? – спросил я у девушки, когда она, вконец вымотавшаяся, удовлетворённо легла рядом. – В ней таких монстров воспитывают?

– Скорее ведьм и чудовищ, – фыркнула Ангелина, положив мне голову на грудь. – Туда ведь только благородных набирают, не просто так это в названии. Никого из обычного дворянства не сыскать, только княжны да баронессы разные.

– Да уж, развелось княжон, на целую академию, – усмехнулся я. – Со всей империи набрали, от Балкан до Камчатки?

– Из других стран тоже есть, – кивнула Ангелина, не то не почувствовала сарказма в моём голосе, не то специально его проигнорировала. – Но это же у нас почти чёрная школа, не классы даже – аудитории. По сорок человек сидят. А у них, может, пять… или даже три ученика в классе.

– Да, об этом я как-то не подумал, – пришлось согласиться мне с её словами. У нас, полный пансион, близкий к военной подготовке, предназначенной воспитывать не элиту, а в первую очередь линейных офицеров для службы в армии. Хотя и здесь были отдельные личности, вроде «таракана». А в по-настоящему элитных заведениях на одного преподавателя больше десяти человек быть не может, иначе он просто не сумеет выделить достаточно времени для каждого.

Пока я думал, какой вопрос задать следующим, Ангелина заснула, хотя посапывая у меня на груди, всё ещё чуть хмурилась. Странные у нас получились отношения. Она вроде и понимает, что я её собственностью не являюсь и быть не могу, всё равно цепляется за любую возможность быть рядом. При этом я её не виню и уж точно обижать не собираюсь. Но опасения понимаю.

На следующий день с самого утра я отправился в дорогу. Взять никого с собой не вышло бы по правилам мероприятия, так что, наскоро попрощавшись с парнями и раздав целеуказания, я снова уделил время девушке. Завтрака ждать не стали, но я перехватил пару питательных батончиков и бутылку с водой.

Пусть ехать нам было не так далеко, Строгонов подготовился загодя и теперь впервые за долгое время выполнял свою главную роль, с которой его и прикрепил ко мне Роман, – денщика. В одном лице и нянька, и водитель, и телохранитель, если придётся. Думаю, и с ролью дворецкого он бы справился, если бы пришлось.

– Есть то, что я должен знать о месте, куда мы едем? – спросил я, устроившись в машине на заднем сиденье. Вначале хотел сесть спереди, на штурманское место, но под укоризненным взглядом Василия вспомнил о своём благородном происхождении и перебрался назад, позволив открыть себе дверь. Эх, знал бы Строгонов, какое у меня реальное происхождение, вот была бы хохма.

– Общие правила поведения те же, что и в училище. Думаю, даже менее строгие, – заметил Василий, выруливая на объездную. – Единственное уточнение – там не армейские порядки, и титулы, даже наследственные, у детей важней чинов.

– И в каком титуле я официально туда прибываю? – на всякий случай уточнил я.

– Потомственного нетитулованного дворянина, ваше благородие, – хмыкнул Строгонов. – Но фамилию можешь не скрывать.

– Ну, то есть, с одной стороны, они должны меня считать и называть как графа княжеской крови, а с другой – как простого дворянина? Тут даже я запутаюсь, не то что посторонние. Да и вообще, в чём смысл? – нахмурившись, спросил я.

– Формальности и правила местничества – ничего с этим не поделать, – пожал плечами Строгонов. – Пусть формально ты и совершеннолетний, по правилам, введённым задолго до Мирослава, стать полноправным наследником Суворовых можно исключительно после окончания военного училища и вступления на действительную службу. Так что ещё пару месяцев ты – ваше благородие.

– А контингент в академии благородных девиц будет соответствующий, – пробормотал я, прикидывая в уме варианты. – То есть кланяться мне придётся чуть ли не каждому столбу на пути.

– Что, не нравится? – усмехнулся Василий, глянув на меня в зеркало заднего вида. – К счастью, и не придётся. Они тоже пока академий не кончали и в титулы не вошли. Конечно, по правилам хорошего тона сто́ит знать по крайней мере всех встреченных княжон и княжичей, особенно королевской крови, но тут тебе повезло.

– В том смысле, что в академии их не будет? – уточнил я.

– Их вообще нет. С сыном императрицы Екатерины, скорее всего, произошёл несчастный случай, а у императора взрослых детей нет. По крайней мере, от законной супруги, – заметив это, Строгонов хохотнул. – Поговаривают, его величество когда-то был больши́м ходоком и не то чтобы ни одной юбки не пропускал, но особой разборчивостью не отличался. Чем дамы и пользовались.

– Бастард императора хоть и не перестаёт быть бастардом, но всё же императора? – усмехнулся я, вспоминая старую поговорку. – И сколько у него этих внебрачных детей?

– Никто не знает точно. Но поговаривают о паре-тройке. К тому же ходят упорные слухи, что новый закон как раз и призван такие связи урегулировать, а там и детей можно признать, – проговорил Василий, не отвлекаясь от дороги. – Была девка обычная, р-раз – и она уже княжна.