Первую минуту Коловрат меня откровенно щадил, понимая, что я не успею отбить «коробочку» из трёх и более прессов. Но мне и так доставалось. Лезвие-то у сабли одно, а бить он мог и с боков, и спереди, и сзади, и даже сверху-снизу. Почти одновременно. И когда я понял, что не успеваю, сделал то, что должен был с самого начала, – перекинул саблю в левую руку, активировав пробойник на правой.
Дело сразу пошло веселей. Левой рукой я с лёгкостью пробивал конструкты, идущие сверху-слева, и даже успевал повернуть лезвие себе за спину, а правой закрывал все остальные направления. Нахмурившемуся Коловрату такое решение явно пришлось не по душе, и он взвинтил темп, заставляя меня проявлять чудеса гибкости и чуть не путаться в собственных руках.
– Достаточно, – выдохнул Коловрат, когда с меня уже пот начал литься. Последние несколько минут я отбивал три конструкта одновременно. При этом они с каждым ударом уменьшались. Хорошо хоть, Симеон не стал превращать их в знаменитые «когти ледяного песца». Как это называли в поднебесной.
– Ну, в принципе, с учениками он должен справиться, – не слишком уверенно проговорил Василий. – В конце концов, это его особенность, не будут же организаторы запрещать ему использовать непробужденный стихийный меч?
– Могут и запретить, – возразил Коловрат. – Но пока я не увижу, как он орудует своим шилом в доспехе, останавливаться преждевременно. У нас ещё весь завтрашний день есть… посмотрим, что ты успеешь выучить.
– Встань, брат Иртыш, ты доказал свою преданность и достоин занять место в великом круговороте, – проговорило существо, мало напоминающее человека. Сергей старался не смотреть в лицо твари, лишённой глаз и носа, боясь, что вздрогнет, выдав сомнения. – Дети Господни, приветствуйте нового брата!
Одобрительный шум раздавался со всех сторон, и бывший петроградский дворянин слабо улыбнулся. Не здесь он хотел оказаться, ой, не здесь. Всю сознательную жизнь он упорно двигался к своей цели – баронскому титулу, деньгам, небольшому имению и деревушке-другой с крестьянами… но всего одна ошибка завела его… совсем не туда.
– Благодарю тебя, старший. Я буду верно нести слово Господа, – выпрямляясь, Берегов всё же взглянул в то место, где у твари должны были быть глаза, и существо улыбнулось, показав длинные клыки, что в человеческом черепе выглядели как издёвка над анатомией.
– Встань в круг равных, – проговорило существо, отворачиваясь, чтобы принять в ряды «Детей Господа» следующего счастливчика.
Пока он был обычным человеком, даже не подозревал, насколько часто встречаются искажённые. Истинные, как они сами себя называли. И если так посмотреть, Сергею очень повезло наткнуться на одного из миссионеров, когда он следил за Меньшиковым-младшим. Своим бывшим директором.
Полгода мучений, страха и боёв за малейшую крупицу силы. Ему и остальным, кто сегодня в зале, пришлось доказывать в смертельных схватках, что он дитя Господа, а не просто его творение.
Можно сказать, что его новые братья с любовью относились ко всему живому, что сотворил Господь и к чему прикоснулась божественная энергия. Но вот разницы между свиньёй и человеком, искажённым столкновением с неведомым, они не делали, позволяя претендентам самим взобраться на вершину пищевой цепи.
И как бы жестоко и безумно это ни звучало, Сергею пришлось самому, на практике, усвоить справедливость такого отношения. Ведь некоторые из искажённых быстро сходили с ума, их тела менялись до неузнаваемости, превращая своих обладателей в жутких, безобразных монстров с несколькими конечностями, изломанными в самых неожиданных местах. И сохранить разум в такой ситуации удавалось не многим.
– Братья! – вновь заговорило существо в центре круга. – Вы прошли трудный путь, от тварей Божьих, гадов и скота, до детей его. Отныне вы должны привыкнуть к вашим новым дарам, а после – выйти к неразумным детям, отвергающим слово Божие. И тогда вы получите все богатства этого мира. Всё, о чём только могли мечтать.
– Клянёшься ли ты, Екатерина, взять в законные мужья, раба Божьего Гавриила? – спросил патриарх, тайно прибывший в республику неделю назад. – Любить его в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии?
– Клянусь, – улыбнулась императрица, чьи глаза сияли от счастья.
– Клянёшься ли ты, Гавриил, взять в законные жёны, рабу Божию Екатерину? – обратился патриарх к стоя́щему на одном колене перед женщиной президенту Уральской республики.
– Клянусь, – твёрдо и уверенно пообещал тот.
– Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать друг друга, – проговорил патриарх, окрестив их божественным знаменьем, и молодые с удовольствием выполнили его наказ. Как и Божье «плодитесь и размножайтесь». Ведь даже белое пышное платье невесты едва скрывало округлившийся животик императрицы.
И король-консорт, Гавриил Демидов, старательно прикрывал супругу.
Глава 2
Тренировка, стрельбища, учебные поединки, ужин, тренировка, СОН… Я уже даже не помню, когда последний раз пренебрегал таким простым человеческим средством для ускорения времени и восстановления. Тем более что медитацию обновления и выздоровления я научился поддерживать, даже полностью отключившись. Да и не факт, что моё состояние можно было до сих пор называть медитацией.
Раньше я гармонизировал потоки праны в теле, накапливая энергию в чакрах и распределяя её по меридианам. Теперь же мне приходилось настраивать каждый из витков большого и малого круговорота сил в теле индивидуально. К счастью, натренировавшись на «кошечках», это я уже делал почти на интуитивном уровне, да и собственные меридианы видел намного глубже, чем у пациентов.
Но, живя в таком бешеном темпе, даже обычные уроки считал приятным разнообразием. Ну а любимым предметом, как ни странно, и у меня, и остальных однокурсников стала политэкономия. Только здесь нас не заставляли заучивать очередное «ощущение» для построения конструкта и не нагружали в физическом плане.
– Сегодня у нас изменение в программе. Отложите ручки и тетради, – сказал Дмитро Улич, наш преподаватель политэкономии. – Вчера в полдень, в городе Екатеринограде, являющемся столицей самопровозглашённой Уральской республики, её императорское величество Екатерина Пятая повторно вышла замуж, взяв в мужья президента республики Гавриила Демидова, с этого момента являющегося королём-консортом. У кого-нибудь есть предположения, что это значит для страны?
– А она сменила фамилию? – наученные горьким опытом кадеты не спешили отвечать, поэтому из аудитории раздалось несколько уточняющих вопросов.
– Нет. Ни она, ни король-консорт не сменили своих фамилий. Екатерина Пятая до сих пор официально считается Романовой, – довольный нашей сообразительностью, ответил преподаватель.
– А кто благословил их брак? Местный протоиерей? – подняв руку, уточнила Ангелина.
– Хороший вопрос, – кивнул учитель. – Нет, их брак благословил прибывший и оставшийся там Патриарх Всея Руси. В церкви нет более значимого и почитаемого служителя. Официально он наместник бога на земле, а потому даже синодальный совет не сможет отменить этого решения.
– Но он же благословлял Петра Николаевича на царство! – донёсся с задних рядов возмущённый голос одного из моих боевиков.
– Именно, – вновь кивнул преподаватель. – Чувствую, вы уже догадываетесь. Менее года назад, когда петроградское собрание бурлило и требовало от Екатерины взять себе нового мужа или отречься от престола, они получили решительный отказ. Многие посчитали, что ждать более нельзя, вступив в заговор с целью свержения «безумной императрицы». К сожалению, в тех событиях не обошлось без кровопролития, и многие знатные семьи лишились своих сыновей. Но мы верили, что это было не зря.
– Однако не прошло и года, как Екатерина, свергнутая с престола, выходит замуж, при этом не отказываясь от фамилии первого мужа и таким образом оставляя за собой право на трон и престолонаследие, – перемещаясь с одного угла лектория в другой, продолжил рассказывать учитель. – А её дети, если они будут, станут прямыми претендентами на трон. Более того, с династической точки зрения, у них будет больше прав на него, чем у детей Петра, из-за введённых им изменений и введения многожёнства.